Восхождение тёмного мужика

В ночь с 16 (29) на 17 (30) декабря 1916 года в имперском Петербурге (тогда Петрограде) в богатом доме убивали МУЖИКА.

Князь, действительный статский советник, двоюродный брат императора (великий князь, стало быть) и один офицер британской спецслужбы… Эти люди трижды стреляли в мужика, пытались душить, запинать-забить… И убили. А потом великосветские душегубы вывезли труп простолюдина к великодержавной реке Неве и сбросили его в полынью.

Чем же он так насолил-наперчил им, голубокровным-то? Есть ли ещё пример в истории, что высокородные вот так, собственноручно, старались?

Высоко вознёсся уроженец Тобольской губернии Григорий Ефимович Распутин да в тёмную воду ушёл.

Жизнь втёмную

Да, кажется мне, что и земная жизнь этого человека светлой не была. Несмотря на старательно выписанный им самим образ странника и страдальца за всех, Григорий Ефимович слишком уж часто темнил, слишком много работал на публику и вообще чудачил.

Сторонники и последователи поют его как святого, как пророка, а недруги, напротив, причисляют к легиону бесов (да чуть ли и ни к самому старшему в воинстве сём). Потому и пошла гулять по свету чудесная стилистическая нелепица – «святой чёрт».

Любопытное мнение записал князь Николай Давидович Жевахов. Интересно оно тем, что, несмотря на нескрываемое сословное пренебрежение, принадлежит оно человеку, слывшему при дворе «ставленником Распутина»… Итак:

«Распутин… был хитер и пронырлив, угодлив и вкрадчив, любил не столько деньги, сколько жирный кусок мяса с салом и рюмку водки, какие получал за деньги; был ленив и беспечен и цепко держался за те блага жизни, какими пользовался… При этих условиях я даже затрудняюсь инкриминировать Распутину его развязную манеру держать себя в обществе, проявление бестактности, самомнение и неучтивость, словом, всё то, что отличает всякого зазнавшегося мужика, вскормлённого милостями своего господина. Это был типичный мужик, со всеми присущими русскому мужику отрицательными свойствами».

Князь Жевахов говорит о «минусах Распутина», которые активно использовались «закулисными вершителями судеб России», о том, что общество, «раздувая дурную славу Распутина, работало на руку революционерам». «Распутина спаивали и заставляли говорить то, что может в пьяном виде выговорить только русский мужик; его фотографировали в этом виде, создавая инсценировки всевозможных оргий, и затем кричали о чудовищном разврате его, стараясь, при этом особенно резко подчеркнуть его близость к Их Величествам» – свидетельствует Жевахов.

А вот главный современный «защитник» сибирского старца Олег Анатольевич Платонов уверяет, что Распутин не пил вовсе и всё, что связано с его разгулами, – выдумка (конечно же, масонов).

Требование времени

Начало XX века. Войны и революции. Растущее народное самосознание, первые ростки гражданского общества. Культурные всходы декаданса и духовный голод. Страна словно ждала некоего мессию, с жадностью отыскивая черты его в каждом сколько-нибудь странном человеке.

Гостями (хозяевами) в столичных салонах бывали и откровенные юродивые, и митрополиты с епископами, и теософы, и спириты, и всякие другие маги чародейные.

И в то время рядом со значимой (хоть и небесспорной) фигурой отца Иоанна Кронштадского вполне уверенно чувствовал себя некий Григорий Петров – никудышный оратор, собирающий тысячные аудитории слушателей, и безграмотный сочинитель, издающийся миллионными тиражами (брошюрки с лекциями).

Разочаровавшись в Петрове, великосветские салоны уверовали в Митю Косноязычного (Дмитрия Попова). Из Калужской губернии пожаловал в Питер этот крестьянин – не то что неграмотный, а почти лишённый дара речи. Образованнейшие люди внимали Митиным гримасам, угадывая в его мычании глас Божий… Впав в религиозный экстаз, одна из воспитанниц Смольного института предложила ему руку и сердце, а Митя, не будь дурак, взял да и согласился.

И этот Митя был допущен до первых лиц империи, которые внимали ему чутко (Косноязычный специально завёл при себе «переводчика»). И кормил царских детушек ягодами, которые таскал им в карманах… Да появился потом Распутин, и про Митю забыли.

Сибирский старец

Общество ждало Распутина, и оно его получило. Получило во всей красе – с репутацией странника и богомольца, сибирского подвижника.

«Им заинтересовались и простолюдин, и верующие представители высшего общества, монахи и миряне, епископы и члены Государственного Совета, государственные и общественные деятели», – пишет Жевахов. И, как мы знаем доподлинно, заинтересовались, да что там «заинтересовались» – приблизили максимально – император Николай Александрович и императрица Александра Фёдоровна.

Понять их, конечно же, можно. И без того религиозно-восторженные люди, они увидели в Распутине не только духовно-авторитетного странника, но и носителя божьей воли, умеющего останавливать кровотечение у цесаревича Алексея, страдающего гемофилией.

Всё это расписано достаточно подробно, и многими. Немало наврано, но в том, что наследную кровь Григорий Ефимович «заговаривать» умел, убеждены и самые из самых неприятелей его.

И вокруг старца Григория сформировался тесный круг почитателей из числа сильных мира сего, во главе которого были самые сильные. Но по мере того, как рос авторитет Распутина при дворе, росло и противодействие этой непонятной для многих царедворцев и политиков тёмной, как им казалось, силе. И тогда возникло известное «дело о хлыстовсте».

Покровские радения?

Вдруг кто запамятовал, пресловутое хлыстовство – одна из старейших русских сект, в которой духовность доходит до экстаза, где община именуется «кораблём», а обряд – «радением». И вот во время радений хлысты кружатся, нахлёстывая себя при том ремнями-плетьми, и впадают в транс. Также, говорят, почти всегда радения заканчиваются (ВНИМАНИЕ – отнимите газету у детей) сексуальными оргиями – «свальным грехом». Ну вот, стало быть, на Григория Ефимовича и «наклепали»… Были уже в 1903-м попытки, да замяты были. А потом, как по­шли дела Распутина в гору, и 6 сентября 1907 года Тобольская консистория заводит дело, в котором обвинения его в приверженности к «хлыстовской ереси» повторяются.

Говорится в нём, что Распутин, проживая в Петербурге, приобщил к хлыстовству последователей. Называются имена приезжавших в Покровское Берладской, Сильверс, Лахтиной и Манчтет. Заявляется об особом учении Распутина, о каком-то «особенном храме православия», о том, что сам проповедник заявляет себя «носителем бездны любви».

История в деле изложена достаточно протяжно и подробно.

Тобольский священник Александр Юрьевский передаёт свою беседу с Распутиным, где всё вроде чинно (гость рассказывает о том, что императрица даёт ему деньги на постройку храма в Покровском), но вывод о. Александр делает неожиданный: «Произвел впечатление человека странного, если не сектанта, то – впавшего в демонскую прелесть».

Есть в деле подробный протокол обследования дома Распутиных в Покровском (даже тексты надписей на фотографиях приведены), но «подозрительного ничего не найдено».

Приводится мнение «жителей прихода» (ни одной фамилии не названо), что репутация Распутина дурна. Священник Фёдор Чемагин заявляет, что, заглянув к Распутину, «видел, как он вернулся мокрый из бани, а вслед за ним оттуда же пришли и все жившие у него женщины – тоже мокрые и парные» Некоторые односельчанки жалуются, что Распутин пытался лобзать их против воли… Ну и, в общем-то, всё. Обвиняемый отрицал многое начисто, кое про что заявлял, что «запамятовал». Показания Чемагина «отбил» тем, что в бане он был задолго до женщин, но после, сильно угоревши, лежал в предбаннике, откуда и вышел пред отцом Фёдором. И все слова о хлыстовстве он назвал оговором.

Инспектор Тобольской семинарии Дмитрий Михайлович Березкин заявляет в официальном отзыве, что следствие произведено некачественно, и епископ Антоний постановляет произвести доследование. Но, несмотря ни на что, дело, выражаясь современным языком, совершенно «разваливается» и в мае 1908 года утверждается как законченное.

Хотя, вопрос до конца не выяснен. И на архиерейском соборе 2004 года митрополит Ювеналий изрёк следующее: «Дело об обвинении Г. Распутина в хлыстовстве, хранящееся в Тобольском филиале Государственного архива Тюменской области, основательно не исследовалось, … и во всяком случае нуждается ещё в специальном и компетентном анализе».

Круг сужается

Распутин в Петербурге. Его внимания ищут. Его благосклонности добиваются… Он берёт и раздаёт деньги – несомненно, что были взятки, но была при том и благотворительность. Величайшие люди Российской империи заняты вопросом: что же такое есть, этот сибирский мужик, и что с ним делать? По личному указанию премьер-министра за Распутиным устанавливают наружное наблюдение. Вообще, Столыпин придворного сибиряка ненавидел (рассказы о том, что Распутин молился у постели раненой дочери Петра Аркадьевича после покушения 1906 года – измышления писателей).

В 1911 году епископ Феофан предлагает Святейшему Синоду выразить официальное неудовольствие императрице Александре Федоровне в связи с тем, что своим поведением (читай – разгулами) Распутин позорит августейшее семейство… Но семейство не внемлет увещеваниям.

Тогда же епископ Гермоген (тот самый, что в 1899 году исключил из духовной семинарии Иосифа Джугашвили; тот самый, что в 1917 году стал епископом Тобольским и Сибирским; что казнён большевиками в 1918-м; чьи мощи обретены во время ремонта Софийско-Успенского собора в 2005 году). Так вот, 16 декабря 1911 года Гермоген обличает Распутина в грехах и в пылу спора знатно охаживает его крестом.

После Гермогенова «урока» Распутин отбывает в Иерусалим… А в российской прессе меж тем начинается настоящая травля сей одиозной фигуры, и её прегрешения (наверняка имевшие место) увеличиваются благодаря увлечённым журналистам в сотни, а то и тысячи раз.

В 1912 году уже Государственная Дума выступает против Распутина. А вскоре и Николай II приказывает возобновить старое дело «о хлыстовстве». Следствие на этот раз ведёт Тобольский епископ Алексий. Он изучает протоколы, беседует с Распутиным с глазу на глаз. В результате 29 ноября 1912 года Тобольская духовная консистория рассылает заинтересованным лицам документ. Григорий Распутин-Новый назван в нём «христианином, человеком духовно настроенным и ищущим правды Христовой»… Это – оправдание.

Впрочем, тотчас начались разговоры о том, что епископ Алексий сослан был в Тобольск с кафедры Пскова, где «не замечал» сектантского монастыря иоаннитов. А после благоприятного для Распутина «приговора» из Тобольска назначен был Алексий Экзархом Грузии (а это и сан архиепископа, и звание члена Святейшего Синода).

Таких назначений в Российской империи распутинской поры было множество. Но нас, в первую очередь, интересуют местные – тобольские. Вот, например, 25 августа 1915 года императрица пишет супругу, Николаю II: «Наш Друг желает, чтобы Ордовский был назначен губернатором»… И, пожалуйста, Николай Александрович Ордовский-Танаевский становится Тобольским губернатором.

Кинжальный удар

Наш друг… То есть друг императрицы и императора, конечно, находился на вершине. О чём думал он тогда? Упивался ли силой своей? Тем, что дела великой империи вершить способен?.. Впрочем, жизнь очень скоро напомнила о себе. И не очередным газетным скандалом или расследованием – ударом кинжала. В 1914 году 29 июня (12 июля) около родного дома в Покровском подошла к нему женщина, укутанная в платок. Поклонилась. Он подумал, за милостыней и потянулся было за деньгами, но тут же получил удар в низ живота (клинок прошёл под пупком). Раненый во­зопил: «Ох, тошно мне!» и бросился бежать. Женщина за ним. Распутин отбился палкой да и односельчане вовремя подоспели. Скрутили нападавшую.

Выяснилось – «Хиония Кузьминична Гусева, в возрасте 33 лет, место постоянного жительства – г. Царицин… Мещанка, знаков отличия не имеет, русская, православная, малограмотная – девица, швейка, других определенных занятий не имеет… Особые приметы – отсутствие носа, а на его месте неправильной формы дыра, как последствие болезни».

Распутина лечили в Тюмени. Гусеву допрашивали в Тобольске. Она ссылалась на помрачение ума. Потерпевший уверял, что руку с ножом направлял давний его недруг иеромонах Илиодор (Труфанов), но доказать ничего не мог. Следствие продлилось около года, и Гусеву в июле 1915 объявили душевнобольной, освободив от уголовной ответственности и поместив в лечебницу в Томске (её выпустили 27 марта 1917 года по личному указанию Керенского).

А Григорий Ефимович оправился от раны и отправился в стольный град Питер.

Последний ужин

Последние годы Распутина – сюжет для великолепного авантюрного романа. В них есть всё – и кутежи в русском стиле, и истовые моленья, и агентурное наблюдение за объектом «Тёмным», и встречи этого самого «Тёмного» с императорской фамилией и иными высокородными, и сонмища аферистов, кружащих вокруг героя, и поддельные дневники, и фальшивые фотографии, и даже двойники Распутина. И много ещё чего… И, как и водится в таких романах, дело завершилось таинственным убийством.

Таинственным настолько, что сведенья о нём были невероятно противоречивыми. Сами убийцы меняли показания неоднократно, много врали и написанных впоследствии мемуарах. Так что мы зафиксируем здесь относительно* бесспорные факты.

В ночь убийства Распутин был в гостях у князя Юсупова. Городовой Власюк, дежуривший неподалёку от дворца, показал, что ночью слышны были выстрелы. При обыске во дворе обнаружены были следы крови. Кровавые пятна отыскались и на парапете Петровского моста. После водолазной экспедиции на дно Невы нашлось и тело Распутина.

Из протокола исследования, проведённого профессором Д.П. Косоротовым: «При вскрытии найдены весьма многочисленные повреждения, из которых многие были причинены уже посмертно. Вся правая сторона головы была раздроблена, сплющена вследствие ушиба трупа при падении с моста. Смерть последовала от обильного кровотечения вследствие огнестрельной раны в живот. Выстрел произведен был, по моему заключению, почти в упор, слева направо, через желудок и печень с раздроблением этой последней в правой половине. Кровотечение было весьма обильное. На трупе имелась также огнестрельная рана в спину, в области позвоночника, с раздроблением правой почки, и ещё рана в упор, в лоб, вероятно, уже умиравшему или умершему. Грудные органы были целы и исследовались поверхностно, но никаких следов смерти от утопления не было. Легкие не были вздуты, и в дыхательных путях не было ни воды, ни пенистой жидкости. В воду Распутин был брошен уже мёртвым».

Участниками убийства были, скорее всего, князь Ф. Ф. Юсупов, политик-монархист В. М. Пуришкевич, великий князь Дмитрий Павлович, офицер британской разведки МИ-6 Освальд Рейнер.

Похоронили Распутина в Александровском парке Царского Села. Расследование его убийства длилось вплоть до отречения от престола императора Николая II (2 марта 1917). Ставший министром юстиции во Временном правительстве А.Ф. Керенский 4 марта 1917 года приказал прекратить следствие. Тело сибирского мужика было эксгумировано и сожжено ночью (11 марта 1917 года) в топке парового котла Политехнического института. Того самого учебного заведения, что заведено было в Петербурге по инициативе другого сибиряка – Дмитрия Ивановича Меделеева.

* Ничего бесспорного в истории не бывает